Октябрьская революция перемолола судьбы миллионов, изменила ход всемирной истории и наделала еще немало всего (в том числе и хорошего — как бы ни уверяли нас в обратном последние четверть века). Среди самых неожиданных и обычно забываемых последствий взятия Зимнего и дальнейших событий — то, как изменилась массовая мода ХХ столетия.
Революция отправила в небытие пышные придворные костюмы, фраки и визитки правящих классов; последовавшие Гражданская война и разруха и вовсе перевели заботу об одежде для большинства жителей бывшей империи в сугубо утилитарную плоскость: было бы чем прикрыть наготу, чтобы не замерзнуть.
И все же уже в первые недели после переворота новые хозяева жизни начали вырабатывать собственный стиль. Улицы замерзавших (зима тогда выдалась холодной, а топливо вдруг куда-то исчезло) Москвы и Петрограда внезапно заполонили люди в кожаных куртках и пальто. Одежда из кожи — практичная, прочная и в те времена дешевая — считалась до революции уделом низших сословий и отдельных профессионалов, к примеру, пилотов и шоферов (было даже отдельное понятие шоферского шика — кожаная куртка-реглан, перчатки с раструбами и галифе из того же материала).
Носили «кожаны» и мужчины, и женщины — при этом нередко надевали их на себя люди, никакого отношения к ревкомам не имевшие; просто для мимикрии. Благо запасы такой одежды были весьма велики — большинство комиссаров, и настоящих, и поддельных, обзаводились куртками с разграбленных армейских и флотских складов. Морские офицеры носили кожаные штормовые зюйдвестки (или, как их тогда называли, шведки) еще с 1860-х; во время Первой мировой легко отчищающуюся от окопной грязи одежду полюбили и армейские офицеры. Кроме того, кожанки полагались и новым родам войск: автомобилистам полагались коричневые с невысоким стоячим воротником, а летному составу — черные двубортные с отложным суконным воротником.
Новая элита, конечно, не всегда довольствовалась интендантским старьем. Как гласит популярная легенда, председатель Реввоенсовета и наркомвоендел Лев Троцкий заказал для себя и всей своей свиты регланы из кожи революционного красного цвета. Впрочем, документальных подтверждений этого экстравагантного fashion statement, увы, не нашли. А сам вождь мирового пролетариата товарищ Ленин долгое время оставался в одежде глубоким консерватором: костюм-тройка, галстук; разве что рубашка не с крахмальным, а с демократичным мягким воротничком.
Единственной уступкой новому миру была, пожалуй, лишь знаменитая кепка — головной убор, зарезервированный исключительно за пролетариатом (судя по дореволюционным парадным фото рабочих, впрочем, сами они все же предпочитали вне заводских ворот цивильные шляпы). Образ Ленина в костюме настолько вошел в массовое сознание, что даже на хрестоматийных картинах «с бревном на субботнике» вождя рисовали при галстуке и в жилетке — хотя, судя по сохранившейся фотографии, трудовому порыву он предавался в более подходящих для повода косоворотке и укороченном зипуне, явно с чужого плеча.
Остальные вожди, впрочем, активно осваивали стиль милитари — Сталин уже тогда выбрал в качестве повседневной формы свой знаменитый френч. Френч, кстати, носил и свергнутый большевиками Керенский — даже на карикатурах его неизменно изображали именно в этой одежде. Китель с четырьмя накладными карманами и хлястиком получил свое название в России от британского фельдмаршала Джона Френча — на родине героя термин не прижился. Забавно, что в обиход его ввели вовсе не боевые офицеры, а так называемые земгусары — сотрудники Земгора, комитета по снабжению армии. Входили в него в основном увильнувшие от фронта буржуа, а деятельность была окружена коррупционными скандалами. Для Земгора была разработана специальная форма, довольно дикого вида (нечто напоминавшее гибрид старорусского кафтана и офицерской шинели), но сами земгусары предпочитали щеголять в пошитых по образцу английской армии френчах защитного цвета. Удобный и практичный китель настолько вошел в оборот, что в 1920-е на него перешел и Ленин (видимо, доносивший последний дореволюционный костюм). Любопытно, что Ленин предпочитал френч с отложным воротником, а Сталин — со стойкой.
Комментарии (0)