Алексей Петрович Ермолов появился на свет 24 мая (4 июня) 1777 года в Москве в дворянской семье. Отцом, бывшим артиллеристом, был воспитан в духе уважения к Родине, русским традициям и отечественной истории. На военную службу по обычаям того времени был определен в раннем детстве, в девять лет зачислен унтер-офицером в лейб-гвардии Преображенский полк, в 15 лет получил чин капитана, в 17 лет принял боевое крещение.
Ермолов отличился в военной кампании 1794 года на полях Польши под предводительством Александра Суворова. За отвагу и храбрость, проявленную юным Ермоловым, великий Суворов лично наградил его орденом Георгия Победоносца IV степени.
После короткой опалы и ссылки во время царствования Павла I, о Ермолове вновь заговорили, его имя будет греметь под Аустерлицем и Прейсиш-Эйлау, под Бородино и при Малоярославце – на полях главных битв с французами.
В Бородинском сражении Ермолов лично возглавил контратаку на захваченную противником ключевую позицию Бородино – батарею Раевского.
«Сим подвигом Ермолов спас всю армию», – сообщит Николай Муравьев-Карский, адъютант Кутузова. А сам Михаил Илларионович отметил однажды: «Он рожден командовать армиями».
После сражения при Бауцене грамотные действия Ермолова, командующего арьергардом, позволили избежать крупных потерь и поражения.
Вновь союзную русско-прусскую армию он спас в битве под Кульмом – в этом знаменитом сражении гвардейская дивизия Ермолова целый день героически сражалась против вдвое сильнейшего противника.
По словам Дениса Давыдова, кстати, двоюродного брата Алексея Петровича, «знаменитая Кульмская битва, в первый день этого великого по своим последствиям боя, принадлежала по преимуществу Ермолову, служит одним из украшений военного поприща сего генерала».
Грудь героя орденом Святого Александра Невского собственноручно украсил император Александр I. Отличился Алексей Петрович и при взятии Парижа, во главе гвардейской пехоты он атаковал высоту Белльвиль — восточные ворота города и вынудил французов капитулировать. Именно Ермолову государь оказал доверие, уполномочив его составить текст Манифеста о взятии французской столицы. Авторитет боевого генерала возрос настолько, что ему прочили должность военного министра.
А.Кившенко «Военный совет в Филях», 1880. Ермолов изображен в правой части картины.
Но министром Ермолов не стал – его ожидало дело куда более важное. По возвращении в Россию после заграничного похода, император Александр назначил Алексея Ермолова наместником Кавказа.
В истории Кавказа начиналась новая страница. Вступив в должность в 1816 году, и ознакомившись с обстановкой, Алексей Петрович раз и навсегда определил для себя план действий, которого затем придерживался неуклонно. В то время Кавказ бурлил, горцы не желали служить России и всячески чинили препятствия русским войскам. За непродолжительное время пребывания на Кавказе Ермолов решил самое главное – горцы стали уважать русских.
На Кавказе Ермолов столкнулся с трагичной историей майора Павла Швецова — возвращаясь со службы из Грузии в Россию, он был похищен чеченцами и содержался в земляной яме. Разбойники требовали 250 тыс. руб. (на сегодняшний день — более 10 млн долл.), если горцы не получали выкупа, то продавали пленников по налаженным каналам на Восток. Генерал вызвал к себе владельцев земель, через которые был провезён пленённый майор, заключил их в Кизлярскую крепость и объявил, что, если через 10 дней они не изыщут средства к освобождению Швецова, все 18 человек будут повешены на крепостном бастионе. Моментально сумма выкупа снизилась с 250 тыс. до 10 тыс. руб. Деньги уплатил один из дагестанских ханов, майора освободили. Наведения порядка в крае требовали, как писал Ермолов, «слёзы жителей наших на Линии (Кавказская укреплённая линия: крепости, казачьи станицы.), где редкое семейство не обошло убийство или разорение от хищничества… Снисхождение в глазах азиатов — знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». Приказом Ермолов повелел «попавшихся на разбое вешать на месте преступления», а жителям тех аулов, где разбойники имели обыкновение прятаться, объявлять, что «жилища пособников будут истреблены до основания».
Алексей Петрович в корне поменял политику России на Кавказе, — рассказал Юрий Клычников, доктор исторических наук. — До него наместники пытались задабривать местных князьков, давая им чины, вплоть до генеральских, и платя огромное жалованье. Надо пояснить, что Северо-Кавказский регион вместе с Грузией входил в состав Российской империи. Со времён Ивана Грозного горцы просили Россию защитить их от Крымского ханства. В 1783 г. при Екатерине II Крымское ханство прекратило своё существование. И горцы получили возможность жить с безопасными внешними границами и обратили весь свой воинственный дух внутрь Российской империи. Они давали клятвы верности и тут же их нарушали. Доходило до абсурда — отряды горцев могли прийти к коменданту русской крепости и предложить ему совершить совместный набег на соседнюю крепость! От набегов страдала и Грузия, которая попросилась в состав Российской империи в начале XIX в. и была принята».
На Кавказе противник мог появиться отовсюду, у врага не было ни столицы, ни главной крепости, вернее, каждый горный аул был такой неприступной крепостью. «Театр военных действий Ермолов разделил на три операционных направления: в центре — Кабарда, на правом фланге — Закубанская Черкесия, а слева — Чечня и Дагестан. Генерал последовательно не только завоёвывал их оружием, но и обустраивал экономически, создавал новую систему управления, учитывающую местные законы и традиции, — рассказал Владимир Кикнадзе, кандидат военных наук, капитан 2-го ранга. — Ермолов заложил крепости Грозную, Нальчик, ставшие городами, и многие другие. Он строил госпитали, школы, дороги. Благодаря деятельности Ермолова те горцы, кто вставал на мирный путь, получили возможность учиться в военных заведениях империи. После их окончания они причислялись к дворянству и оправлялись на Кавказ служить уже интересам России». В частной жизни генерал был аскетичен. В его походной палатке была только кровать, на которой он спал, завернувшись в шинель. Ермолов знал всех офицеров корпуса по имени, знал и многих рядовых, он мог ночью подойти к костру и сесть с ними за общую трапезу. Ермолов был блестяще образован, читал на нескольких языках, обладал одной из лучших частных библиотек в России, которую после смерти завещал Московскому университету.
Ермолов сумел изменить практику, при которой на Кавказ было принято посылать служить людей, совершивших неблаговидные поступки, или политически неблагонадёжных. Он искоренял в войсках пьянство, картёжничество. «Перед боем все — от генералов до рядовых — снимали головные уборы, осеняли себя крестным знамением и уже шли в атаку, как на праздник в церковь», — вспоминали современники. В этом и был «секрет» ермоловских чудо-богатырей, веря в Царство Небесное, они не боялись сложить голову на поле брани. Сам Ермолов цитировал Евангелие: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
Вместе с тем Ермолов издал приказ, чтобы ни при каких обстоятельствах не порочилась вера горцев. Запрещалось обманывать местных жителей, «дабы не потерять доверие всего народа». Также генерал писал: «Внушите войскам, чтобы не защищающегося или паче бросающего оружие щадить непременно».
За почти 11 лет правления успехи Ермолова на Кавказе были несомненны даже для его врагов, коих у него хватало. Недруги воспользовались ситуацией, когда после кончины Александра I на престол взошёл Николай I, ему стали нашёптывать о связях Ермолова с декабристами, что было ложью. Генерал мог критиковать какие-то решения монарха, но никогда бы не стал нарушать присягу и выступать против государя. Об этом свидетельствуют его письма. Однако Ермолов всё же был отстранён со своей должности на Кавказе.
Точка в военных действиях в регионе была поставлена через несколько десятилетий после ухода оттуда Ермолова. Но войска «батюшку» не забывали — на его могиле установили неугасимую лампаду из чугунной гранаты с надписью: «Служащие на Гунибе кавказские солдаты». Именно в окружённом горном ауле Гуниб объявил о своей капитуляции в 1859 г. кавказский имам Шамиль. А когда имама привезли в Центральную Россию и спросили, с кем бы он хотел встретиться, тот первым назвал Ермолова. И встреча состоялась за два года до кончины генерала. Парадокс, но поверженному имаму Шамилю назначили пенсию большую, нежели получал генерал Ермолов. Однако земные несправедливости Алексея Петровича глубоко не затрагивали, ведь он воевал не за деньги, а «за други своя».
Автор: Panda
Источник:
Комментарии (0)