Осень 1821 года не предвещала особых неприятностей. На Линии было тихо, турецкие и английские отряды ликвидированы, наступил относительный мир. Но вечером 2 октября - всё изменилось. Крупный отряд, под руководством около 25-ти крупных шапсугских и черкесских князей, во главе с шапсугским старшиной Измаилом - получили из Турции приказ (фирман) - нападать на русские поселения, воровать людей и отвозить их для продажи в турецкую Анапу на невольничьем рынке.
240 янычар и несколько английский офицеров - приняли командование над скопищем горцев, которые наивно слушались любого турецкого приказа, даже если это грозило им тяжкой карой. Группировка "хищников" насчитывала около 3-х тысяч человек - расположилась возле реки Давыдовка (на сегодня высохла), враг прикрывался религиозными и политическими лозунгами, а на деле - проводил грабежи и захват людей.
Прибывшая группировка врага, подлежащего уничтожению - быстро дали о себе знать всей окрестности, пластуны вступили в бой с передовыми партиями и послали за помощью на Петровский пост, первыми сообщив о нападении вражеской группировки. Казаки застали на Петровском посту самого генерала Власова, который со своим летучим отрядом находился на постое в данном месте.
Власов не стал терять время, моментально была сформирована ударная группировка, которая тут-же выдвинулась на врага. Силы были небольшими, но надо было действовать стремительно. Врагу нельзя было дать проводить набеги на станицы, необходимо срочно было ликвидировать это скопище рабовладельцев. Горцы называли работорговлю - "освободительной войной". Воруя и продавая жителей русских станиц - враг думал, что делает благое дело. Но Аллах всё видел и решил по своему.
Ударная группировка русских войск насчитывала 611 конных казаков и 65 пластунов, при двух артиллерийских орудиях. Кордонная цепь была усилена немедленно. Высланы разъезды для наблюдения за горцами и их турецкими хозяевами.
Горцы были на прицеле и не знали об этом. Находясь под скрытым наблюдением, горцы перешли Кубань, Власов дал им это сделать, чтобы ликвидировать группу до единого человека, перекрыв пути отступления. Враги работорговцы двинулись на хутора Петровской станицы.
Шапсуги не ожидали засады. Власов приказал казакам разместиться в камышах, на дорогах, и в других местах, которые были необходимы для успешного уничтожения вражеской воинской группировки. Казацкий старшина Журавель - получил приказ преследовать шапсугов по пятам до полного истребления работорговцев и их турецких "хозяев".
Турки пытались восстановить работорговлю, так-как зависели от неё финансово
Получив подкрепление сотни есаула Залесского, русские войска накинулись на работорговцев, ударила картечь из пушек, подскакавших прямиком к рядам шапсугов. Среди вражеских подразделений началась паника, работорговцы не ожидали встретить отпор регулярной армии, а тем-более неистовых казаков. Работорговцы привыкли воевать со слабым противником, но при настоящем отпоре, у дикарей упал дух, они в панике начали метаться по полям, в надежде спастись.
Кинувшись к гнилому болоту - они попали в засаду в камышах, что ещё более усилило панику. Трёхтысячный отряд "отважных" воинов работорговцев - в таял на глазах. Казаки не собирались прощать хищников, работорговцы подлежали уничтожению.
Ночью битва усилилась, вместе с тем усилилась и паника среди шапсугов. турецкие командиры, при первом звуке выстрелов - сбежали с поля боя, оставив своих "верных друзей" на произвол судьбы. А судьба их была жестока...
Ночной расстрел из пушек скопища работорговцев - стал для них последней каплей, они в дикой панике начали отходить, но засады повсюду не давали им уйти без потерь. Казаки шли по пятам, отряд шапсугов значительно порядел.
В большой суматохе враги отошли к своим переправам, но там были засады, поэтому враг вынужден был взять влево, как раз на генерала Власова, который лично вёл своих солдат в бой.
После длительного обстрела врагов, казаки пошли врукопашную, истребляя врага пиками и шашками. Сам генерал Власов лично рубился в первых рядах. Рядовые и офицеры были ошарашены, когда видели рядом с собой генерала с окровавленной шашкой, который уже успел отрубить несколько вражеских голов, генерал кричал солдатам: "Бей их ребята! Топи, коли басурманина!". Таким был Власов в бою.
Ненависть к работорговцам была сильной. Казаки рассвирепели до такой степени, что не могли остановиться, работорговцы, прикрывавшиеся лозунгами за "свободу" - сильно пожалели о своей доле. Дикие крики битвы ещё долго разносились по полям и болотам, стоны умирающих - были музыкой, провождавшей в путь "борцов за работорговлю свободу".
На утро перед нашими солдатами открылась ужасающая картина. Все поля и луга были усеяны трупами работорговцев и их лошадей. Было убито 20 высших князей шапсугов, и две тысячи простых работорговцев. Остальные работорговцы были ликвидированы казаками, которые шли у них по пятам. Мало кому удалось спастить, лишь несколько десятков работорговцев. Трёхтысячная группировка шапсугов и черкесов - была ликвидирована.
В плен попали один князь и 42 рядовых черкеса, что было редкостью для черкесов, предпочитавших биться до самой смерти. Так-же нашим войскам достался табун вражеских лошадей 516 штук, которые должны были быть использованы для вывоза невольников, которых эта группа хотела набрать среди русских станиц.
Потери с русской стороны: 5 убитых и 14 раненых.
Это была битва, которая успокоила Кубань. Почти 50 лет на Кубане после этого события была тишина и мир. Горцы уже были не столь наивны, как раньше. Призыв турецких и английских эмиссаров - нападать на русские станицы - шапсуги и черкесы теперь с презрением отвергали, понимая, что станут мишенью для русских солдат. Работорговля - стало опасным занятием, русские войска проводили полное уничтожение работорговцев, и мало кому отныне хотелось напороться на русский освободительный штык!
Комментарии (8)