Фото: HuxleyMedia / Shutterstock.com
«Жив я буду или мёртв – будет хорошо для меня», – решил океанолог Станислав Курилов и спрыгнул с круизного лайнера в бездну
Автор:
Время идёт быстро: в России подрастает уже очередное поколение, не жившее в СССР и представляющее недавнее прошлое страны по родительским рассказам, роликам на YouTube да обломкам пропаганды. Впрочем, и те, кто застали страну советов на финальном этапе её существования, тоже постепенно забывают реалии 30-40-летней давности. На поверхности общественного сознания остаются преимущественно штампы: про колбасу по два-двадцать, пятнадцатикопеечный пломбир. И ощущение того, что прежнее общество было более справедливым, а возможно – и более счастливым.
Эти убеждения опираются не столько на знания о советских реалиях, сколько на неприятие нынешней действительности с её колоссальным имущественным расслоением и непрекращающимся карнавалом роскоши элитариев.
Для многих талантливых и неординарных людей СССР был душной и беспросветной тюрьмой. Фото: Aleksandr Schemlyaev / Globallookpress
Да, в Советском Союзе подобных вещей не было. Но для талантливых и неординарных людей он был настолько душной и беспросветной тюрьмой, что они при любой возможности старались из него бежать. Порой – рискуя жизнью.
Самая отчаянная из таких попыток была предпринята 13 декабря 1974 года. Ученый-океанограф Станислав Курилов в одних плавках, ластах и маске с трубкой прыгнул за борт круизного лайнера и несколько дней вплавь добирался до Филиппин.
Не «мама», а «вода»
Курилов родился в 1936 году во Владикавказе (тогда – Орджоникидзе), детство провёл в Семипалатинске. По семейной легенде, первым сказанным им словом была не «мама», а «вода». Стихия эта была для Славика настоящей страстью. Мать, заметив это, стала запрещать ему купаться в реке: очень уж боялась, что сын однажды утонет. Тем не менее сделать из Славы сухопутного мальчика у родителей не вышло. В 10 лет он уже на спор переплывал Иртыш, ширина которого превышала 200 метров.
В пятнадцать Станислав сбежал из дома и без документов добрался до Ленинграда. Начитавшись «Робинзона Крузо», «Острова сокровищ», он больше всего хотел стать матросом и отправиться в кругосветку. Но оказалось, что поступить во флот без документов нельзя.
Там я впервые увидел море. Это был Финский залив. Я вошёл в одежде в воду по пояс и дал себе клятву, что вернусь,
– вспоминал позднее Курилов.
Впрочем, и с документами после окончания школы молодому человеку в морской карьере отказали. На медкомиссии в мореходке врачи обратили внимание на его близорукость. «О море даже не мечтайте», – заявил представитель учебного заведения.
Станислав и не стал тратить время на мечты. Вместо этого он занялся поисками других возможностей и вскоре выяснил, что в Ленинградский гидрометеорологический институт на специальность «Океанография» берут даже с плохим зрением. Матрос или учёный – какая разница, если всё равно работать в море, рассудил он и с головой погрузился в новый для себя мир.
Станиславу повезло с наставником: Анатолий Майер руководил учебной лабораторией подводных исследований. Он систематически ставил студентов в трудные ситуации, приучая их хладнокровно и расчётливо действовать даже в самых неблагоприятных обстоятельствах.
Молодые учёные тренировались хладнокровно и расчётливо действовать даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Фото: Keith Levit / Globallookpress
В опасной ситуации время на размышления у тебя в пределах задержки дыхания. Нужно быстро принимать правильное решение, а иначе лучше вовсе не соваться в море,
– пояснял наставник будущему океанографу.
В западне
Окончание вуза вроде бы открыло молодому специалисту дверь к мечте. Курилов с упоением занимался любимым делом: исследовал Байкал, изучал возможности человеческого организма при запредельных режимах погружений в Чёрном море, работал инструктором глубоководных погружений в Институте биологии моря во Владивостоке.
В какой-то момент Курилов и его коллеги получили приглашение к сотрудничеству от знаменитого француза, океанографа и популяризатора науки Жака-Ива Кусто. Авторитетный учёный предложил присоединиться к его исследованиям у побережья Туниса. Проблема, однако, была в том, что желание работать у Курилова имелось, и огромно, а вот разрешение от компетентных органов – нет.
Океанограф и популяризатор науки Жак-Ив Кусто. Фото: Keystone Pictures USA / Globallookpress
Некоторое время назад сестра Станислава вышла замуж за индийца и с ним уехала на ПМЖ в Канаду. Логика набиравшей крепость брежневской эпохи делала Курилова потенциальным «невозвращенцем», так что выпускать его из страны было никак нельзя.
По признанию океанографа, понимание того, что дальше его ждет «пожизненное заключение без малейшей надежды на свободу», безвозвратно убило в нём чувство всякого страха.
Никакие патриотические обязательства меня больше не связывали. Я почувствовал себя пленником в этой стране, а ведь только святой может любить свою тюрьму. Невозможно смириться с тем, что, родившись на этой чудесной голубой планете, ты пожизненно заперт в коммунистическом государстве ради каких-то глупых идей. Выход был один – бежать,
– писал позднее Курилов в своей книге «Один в океане».
Люди в белых одеждах
Как в детстве, когда мать запрещала ему ходить на реку, 38-летний Станислав стал искать любую возможность нарушить запрет. Способ подвернулся в ноябре 1974-го: учёному на глаза попалось объявление, приглашавшее ленинградцев в зарубежный круиз с говорящим названием «Из зимы в лето».
Плыть предлагалось на огромном теплоходе «Советский Союз», который должен был совершить рейс из Владивостока к экватору и обратно. При этом тур был организован так, что корабль не заходил ни в один из иностранных портов. Поэтому для участия в нём не требовалась выездная виза. Станислав понял: вот он, шанс выбраться.
Широко известно, что Курилов занимался йогой. Его исключительную натренированность и фантастическую выносливость отмечали и коллеги из СССР, и те, кому довелось познакомиться с ним уже в эмиграции. Сам учёный рассказывал, что занимается йогой от двух до двенадцати часов в день, в зависимости от свободного времени. Также он систематически голодал – его личный рекорд составлял 36 дней без еды и две недели без воды. Упражнения и практики исследователь черпал в самиздатовской литературе, публиковавшейся в СССР энтузиастами и распространявшейся нелегально.
Был в жизни Курилова и христианский духовный опыт. Уже приняв решение бежать, но не имея возможности рассказать о своем выборе друзьям и даже попрощаться с ними, учёный стал впадать в депрессию. Пытаясь избавиться от тягостных мыслей, он гулял по Ленинграду и однажды забрел на незнакомую улицу, которая привела его к церкви, где шло праздничное богослужение. Пение хора унесло Станислава ввысь, а разум охватили тишина и покой. В ту ночь он увидел сон, где были четыре фигуры, похожие на ангелов.
На следующее утро я был полностью под впечатлением от этого сна. Я ясно понимал, что скоро со мной случится что-то необычайно важное. И ещё понимал, что то, что случится – каким бы оно ни было, жив я буду или мертв – будет хорошо для меня,
– утвердился в своей мысли учёный.
СССР, прощай
В круиз на теплоходе отправились около 1200 человек. Они знакомились, выпивали и, выражаясь современным языком, тусовались. Все, кроме Курилова. Он в эти дни решал нетривиальную задачу: вычислял маршрут корабля и выбирал наиболее благоприятный момент для побега.
Удача улыбнулась через несколько дней: команда вывесила большую карту, где был отмечен пройденный теплоходом путь. Из неё-то океанограф и узнал, что «Советский Союз» пройдёт всего в нескольких километрах от филиппинского острова Сиаргао.
Опытный ныряльщик и практикующий йог стал готовиться к побегу. В последний день круиза Курилов не вышел на завтрак и пропустил обед: он знал, что перед многокилометровым заплывом желудок должен быть пустым. Прыгать с корабля он решил ночью, и не с борта, а с кормы, чтобы команда не могла его заметить и насильно вернуть обратно.
Лайнер «Советский Союз». Фото: Юрий Муравин / Фотохроника ТАСС
Рисков было очень много. Станислав мог попасть под винты, разбиться об воду при неправильном входе после полёта с 15-метровой высоты, его запросто могли сожрать акулы и унести быстрые течения. Ночь побега выдалась пасмурной, тучи закрыли луну и звёзды, лишив Курилова возможности ориентироваться по ним при ночном заплыве. Компаса у него не было, а спасательный жилет он решил не брать – не хотел привлекать внимание экипажа.
Снаряжение беглеца состояло из ласт, перчаток с перепонками и шейного платка, который он взял на случай, если нужно будет перевязать рану. Также он надел несколько носков, чтобы защитить ступни от острых рифов в прибрежной полосе.
Прыжок получился удачным. Оказавшись в воде, Станислав нырнул и сидел под водой, пока хватало дыхания. Он пережидал возможный переполох, который мог подняться на корабле вслед за криком «Человек за бортом!». Но его отчаянного прыжка никто не заметил: «Советский Союз» стал отдаляться, и через некоторое время его огни скрылись в темноте.
Курилов торжествовал.
Ты теперь свободен! Разве не этого ты так страстно желал?
– пронеслось в его голове.
Однако оказалось, что острова Сиаргао с того места, где остался беглец, тоже не видно. Ориентиров не было, и Курилов продолжал плыть, надеясь на удачу.
Курилов торжествовал: Ты теперь свободен! Фото: Chris Martin / Globallookpress
Через несколько часов на горизонте появились огни, но доплыть до них не удавалось. Наступивший день Станислав встретил сильно уставшим, но отдыхать было негде и приходилось плыть.
На вторую ночь беглец вновь увидел прибрежные огни – они по-прежнему были далеко. К этому времени у него включилось второе дыхание: тренированный организм работал, как машина.
Но судьба начала играть с ним в кошки-мышки. Он наткнулся на медуз-физалий, который обожгли ему руку, грудь и шею. Затем мимо него проплыл рыболовецкий траулер, которому он махал и сигнализировал, но его не заметили. Наконец, после встречи с кораблем течение протащило его мимо высокого берега, поросшего кустарником, а выбраться уже не хватало сил.
Курилов был предельно измотан, ноги «забились», и, чтобы хоть как-то двигаться, он плыл на руках, а иногда и вовсе отдыхал, лежа на спине. Несколько раз он терял сознание.
На третью ночь, смертельно уставший и с ног до головы облепленный светящимися водорослями, советский океанограф выбрался на берег, перепугав местных жителей.
По ту сторону бездны
Следующие полгода Курилов провёл в филиппинской тюрьме. Правда, был он там не столько заключённым, сколько почётным гостем. Глава учреждения любил брать советского беглеца в вечерние рейды по барам. Освободившись, Станислав перебрался к сестре в Канаду. Он работал в канадских и американских океанографических фирмах, занимался разведкой шельфов, морскими исследованиями, поставками водолазного оборудования. В середине 80-х ученый познакомился с израильтянкой Еленой Генделевой, на которой женился.
Полгода Курилов провёл в филиппинской тюрьме. Правда, был он там не столько заключённым, сколько почётным гостем. Фото: Agron Dragaj / Globallookpress
Земной путь Курилова окончился 29 января 1998 года, притом в его же любимой стихии. При погружении с аквалангом в Тивериадском озере в Израиле он пытался спасти напарника, запутавшегося в рыболовной сети, но сам застрял и не сумел освободиться, прежде чем в баллонах закончился воздух.
Похоронили учёного на кладбище рыцарей-тамплиеров в Иерусалиме.
Советское государство закономерно объявило Курилова предателем и заочно приговорило к 10 годам лишения свободы – «за измену родине». Однако вряд ли его когда-то это волновало.
Закончился далёкий, трудный путь. Я увидел то, о чём долго грезил, и я понял, нет счастья за горизонтом. Оно, как тень, было всегда рядом со мной. И все же я не могу смотреть без слёз на распускающиеся паруса... А когда они исчезают вдали, я чувствую, что моёе счастье уходит вместе с ними,
– написал Станислав в своей книге «Побег».
Пожалуй, никто не скажет о его жизни лучше него самого.
Комментарии (17)