Венгрия. Советские бойцы атакуют один из населённых пунктов в районе Будапешта. Фото: Леонид Бернштейн/ Фотохроника ТАСС
Будапештская операция, проходившая с 29 октября 1944 года по 13 февраля 1945-го, имела для Гитлера первостепенное значение, для Сталина — второстепенное, в связи с чем немецкие «танковые армады» пришлось сокрушить русской пехоте. Но фюрер, несмотря на поражение, всё-таки… добился своего
Автор:
Продолжавшаяся почти полгода Будапештская наступательная операция Красной армии до сих пор остаётся самой загадочной в истории Второй мировой войны и продолжает вызывать многочисленные вопросы, ответы на которые не являются исчерпывающими и многого не объясняют.
Вопросы, вопросы…
Во-первых, почему она продолжалась так долго? Почему даже великолепно укреплённый немцами Кёнигсберг Красная армия взяла за 72 дня, Вену — вообще за шесть, Берлин — за 23 дня, а Будапешт штурмовала непосредственно 102 дня?
Во-вторых, что случилось с командующими 2-м и 3-м Украинскими фронтами — маршалами Родионом Малиновским и Фёдором Толбухиным, только что устроившими немцам «Ясско-Кишинёвские Канны» в Молдавии и фактически за один день распахнувшими для Красной армии дверь на Балканы? Тем более что в Венгрии этим великолепным военачальникам противостоял тот же самый битый в Молдавии и Румынии противник во главе с генерал-полковником Гансом Фриснером, а венгры отличались не большей боеспособностью и желанием воевать, чем румыны. Немецкие жалобы на этот счёт раздавались постоянно.
В-третьих, почему Малиновский и Толбухин, словно загипнотизированные, трижды упустили возможность взять Будапешт: 2 ноября, 11-26 ноября и в 20-х числах декабря 1944 года?
Почему распыляли силы, проводили малоперспективные фронтальные наступления вместо окружений, почему некоторые города в Венгрии вроде Сегеда и Секешфехервара часто переходили из рук в руки? А бои отличались, по словам советских командиров, невиданным ожесточением. Причём немцы едва не деблокировали весной 1945 года окружённый Красной армией Будапешт и не сбросили советские части в Дунай — за несколько месяцев до завершения войны…
Венгрию освобождали те же самые два советских маршала, что Молдавию и Румынию — Родион Малиновский и Фёдор Толбухин. Фото: Russian Look/Globallookpress
В-четвёртых, почему советские командиры пишут в своих мемуарах, что «туман был нашим союзником»? На Западном фронте туман всегда был англо-американским союзником. Немецкие танки и машины с войсками боялись днём при лётной погоде показываться на дорогах, чтобы не быть сразу же уничтоженными авиацией союзников. Немецкое наступление в Арденнах на завершающем этапе войны было поначалу успешным, прежде всего из-за нелётной погоды, и сразу же прекратилось, когда она сменилась лётной. Неужели это означает, что в Венгрии у Красной армии не было господства в воздухе?! Похоже, что так.
Ну и, наконец, в-пятых, почему немецкие командующие постоянно упоминают о своих «танковых армадах» в Венгрии, почему Будапешт защищало от Красной армии больше немецких танковых дивизий, чем… Берлин? Причём в отличие от начала войны, когда танки у немцев были в основном лёгкими, и они во всём, кроме связи, уступали советским, в Венгрии у них было много тяжёлых «тигров» и «пантер», которые после того как на них поставили в 1945 году впервые изобретённые инфракрасные прицелы, истребляли советские средние танки Т-34 и американские «Шерманы», которых было немало на этом театре военных действий, даже по ночам.
Почему Гитлер сосредоточил в Венгрии половину своих танков?
Действительно, такой плотности танков, как в Венгрии, у немцев не было создано нигде и ни разу за всю войну. Это подтверждает в своих мемуарах «Проигранные сражения» командовавший в Венгрии немецкими и венгерскими войсками — группой армий «Юг» — генерал-полковник Фриснер:
Подобного скопления танковых войск никогда ещё не было на Восточном фронте.
Прикрывавшая Берлин группа армий «Висла» имела восемь танковых дивизий, в Венгрии их было девять. 1 января 1945 года в районе Будапешта немцы имели уже 13 танковых дивизий, а потом из Арденн подкинули ещё.
Половину своих танковых войск в 1945 году немцы держали в маленькой Венгрии. Фото: Scherl/Globallookpress
Да, именно в Венгрию, а не для защиты Берлина, после того как наступление в Арденнах было прекращено и немцы до конца войны перешли на Западном фронте к обороне, а сплошь и рядом вообще к её имитации, Гитлер перебросил элитные эсэсовские танковые дивизии. Например, 5-ю танковую дивизию СС «Викинг», 3-ю танковую дивизию СС «Мёртвая голова» и свой лейбштандарт.
Эсэсовские дивизии перебрасывались в Венгрию даже из-под находившейся на пути к Берлину Варшавы, несмотря на протесты начальника штаба германских сухопутных войск, генерал-полковника Хайнца Гудериана. Последний подозревал Гитлера в том, что тот печётся о судьбе своих соотечественников в Австрии, куда он хочет не допустить Красную армию, связав её в Венгрии, и ему при этом наплевать на Восточную Пруссию, Силезию и Берлин. «Отец немецких танковых войск» почти угадал. Только насчёт привязанности Гитлера к австрийцам и родственным им южным немцам этот пруссак ошибся.
Для чего же тогда Гитлер на самом деле передвинул с центрального участка советско-германского фронта в Венгрию в общей сложности 37 немецких дивизий?
Объективные причины? Да, но не совсем те
Одержимость Гитлера Венгрией многие пытаются объяснить рядом объективных причин, которые всё равно не объясняют масштабов этой одержимости. Фюрер, дескать, не хотел потерять венгерские месторождения нефти и нефтеперерабатывающие заводы, после того как лишился румынских, а авиация союзников разбомбила немецкие химические предприятия, производившие искусственное горючее.
Генерал-лейтенант Исса Плиев, командир воевавшей в Венгрии конно-механизированной группы, в своих мемуарах по этому поводу пишет:
Надо сказать, что гитлеровцы придавали Будапешту особое значение. И помимо политических расчётов не последнюю роль тут играли расчёты экономические. В городе и его окрестностях было расположено около половины всей промышленности страны, почти 80 процентов всех машиностроительных заводов, металлургические предприятия, продукция которых вывозилась в Германию. Вот почему фашистское командование всеми силами старалось удержать Будапешт.
И поэтому защищало его с большим ожесточением, чем Берлин и Силезию, где у немцев находился последний функционировавший мощный промышленный район, потому что Рур уже был парализован бомбёжками союзников?
И хотя все немецкие генералы, Фриснер, например, жаловались и негодовали, что в Венгрии им «не хватало пехоты» (надо было как-то оправдаться, почему немцы терпят там поражение), цифры этого не подтверждают. Группа армий «Юг» имела в Венгрии примерно 400 тысяч человек, им противостояло около 700 тысяч. И если у немцев были проблемы с венграми, то у советской стороны — с румынами и болгарами. Во 2-м Украинском фронте, у Малиновского, было пять русских и две румынские армии. В 3-м Украинском, у Толбухина — три русские и одна болгарская общевойсковые армии. Конечно, румынская и болгарская армии были неплохими, но на равных воевать со своим бывшим немецким союзником они просто не могли и постоянно нуждались в поддержке. Для наступающей стороны это скромное превосходство, особенно когда его нет ни в танках, ни в воздухе. Разве что на Дунае царила советская Дунайская военная флотилия.
В Будапеште, как и в Сталинграде, происходили ожесточённые уличные бои. Бойцы Советской армии на улицах Будапешта. Фото: Yevgeny Khaldei /Agentur Voller Ernst /Globallookpress
Малиновский и Толбухин разучились воевать?
По контрасту особенно поразительно, что у советской стороны всё было в Венгрии наоборот. Для Сталина этот театр военных действий был второстепенным. Там находилась всего одна советская танковая армия — 6-я гвардейская. Основные силы пехоты, танков и авиации были в Польше и нацелены на Берлин. И даже когда в марте 1945 года в результате немецкого контрнаступления врагу удалось снова занять часть Венгрии, прорваться в район Будапешта и выйти к Дунаю, никакой особой помощи маршалы Малиновский и Толбухин не получили.
Всё это вполне объясняет, почему полководческие таланты Малиновского и Толбухина «поблёкли» в Венгрии — для их проявления у них не было необходимого количества войск, сил и средств. Им постоянно приходилось импровизировать и не столько думать о глубокой стратегии, сколько «латать дыры», возникавшие в результате ожесточённых немецких контрударов и наступлений. Поэтому Будапешт обошёлся Красной армии в 80 тысяч безвозвратных потерь и почти в две тысячи танков и САУ. Город пришлось в конечном счёте брать путём изнуряющих уличных боёв, силами пехоты, рискуя получить в спину удар со стороны прорвавшихся немецких танков. На некоторых участках немцы создавали плотность до 50-60 танков на один километр фронта!
Малиновский и Толбухин поколотили в Венгрии своего «старого знакомого» — командующего группой армий «Юг» генерал-полковника Ганса Фриснера. Фото: Scherl /Globallookpress
Как брали Будапешт?
Бои за венгерскую столицу, главной фигурой которых с советской стороны были огнемётчики, носили настолько ожесточённый характер, что защитники Будапешта убили 29 декабря советских парламентёров, предложивших им сдаться, чего не было даже в Сталинграде. Немцы, со своей стороны, трижды пытались деблокировать Будапешт, где в окружении оборонялась их почти 200-тысячная группировка, и дошли почти до городских окраин. Лишь к 18 января русские войска захватили равнинную часть венгерской столицы — Пешт, Буда капитулировала 13 февраля. Командовавший обороной генерал войск СС Карл Пфеффер-Вильденбрух со своим штабом сдался в плен вместе с остатками гарнизона — 138 тысячами человек.
Осада Будапешта, поначалу проходившая безболезненно для его почти миллиона, включая беженцев, обитателей, привела к гибели по различным причинам 40 тысяч мирных жителей, которыми фактически прикрывались оборонявшиеся.
В декабре 1944 года, согласно генерал-полковнику Фриснеру, Будапешт ещё выглядел так: «Город являл собой мирную рождественскую картину, хотя противник стоял у самых его ворот. Все магазины работали, городской транспорт функционировал как ни в чём не бывало. На улицах царило оживление. Горожане закупали рождественские подарки. Противник лишь время от времени, по ночам, обстреливал город из дальнобойных орудий. Авиационные налёты на город случались редко». Таким образом, в том, что произошло в дальнейшем, никакой вины Красной армии нет — раз город не сдавался, его пришлось брать. Его защитники недолго ездили на трамвае на линию фронта.
В ходе Будапештской операции войска 2-го и 3-го Украинских фронтов разбили 56 дивизий и бригад врага: русская пехота с помощью артиллерии уничтожила немецкие «танковые армады» и разгромила элитные эсэсовские части. В результате взбешённый Гитлер приказал сорвать нарукавные знаки с их названиями у личного состава посрамлённых в Венгрии дивизий СС, в том числе своего лейбштандарта.
Субъективный фактор
Конечно, в трудностях, испытанных Красной армией в Венгрии, сыграл негативную роль и субъективный фактор — некомпетентное вмешательство Сталина в ход Будапештской операции. Война шла к победному концу, и мало соображавший в военных делах генералиссимус позволил себе то, от чего благоразумно воздерживался в 1943-44 годах, когда после печального опыта начального этапа войны стал прислушиваться к мнению военных профессионалов и старался не мешать им.
Маршал Малиновский перед началом операции умолял Сталина дать ему пять дней на её подготовку и подбросить подкреплений, обещая в этом случае быстро взять Будапешт. Но тщетно. В 10 часов вечера 28 октября 1944 года между ними состоялся такой диалог:
Сталин: «Надо как можно скорее в течение нескольких последующих дней захватить Будапешт, столицу Венгрии. Это надо непременно сделать. В состоянии ли Вы провести эту операцию?»
Малиновский: «Это задание можно было бы выполнить за пять дней, но при условии, что будет подтянут 4-й механизированный гвардейский корпус 46-й армии…»
Своим компетентным вмешательством плохо соображавший в военных делах генералиссимус Сталин значительно отдалил взятие Будапешта, сыграв на руку Гитлеру. Фото: Russian Look /Globallookpress
Сталин: «Ставка не может дать вам этих пяти дней. Поймите же наконец, что мы должны захватить Будапешт как можно скорее из политических соображений».
Малиновский: «Я прекрасно понимаю, что скорейшее взятие Будапешта является безотлагательным как раз по политическим причинам. Но мы сможем рассчитывать на успех, если только в операции будут принимать участие силы 4-го гвардейского корпуса».
Сталин: «Ни при каких условиях мы не можем согласиться с отсрочкой наступления… Наступление на Будапешт должно начаться безотлагательно».
Малиновский: «Если Вы дадите мне пять дней, то в последующие пять дней я возьму Будапешт. Если же мы предпримем штурм безотлагательно, то 46-я армия в силу недостаточности сил не сможет нанести стремительный удар, а в итоге увязнет в продолжительных боях на подступах к венгерской столице. Иначе говоря, она будет не в состоянии взять Будапешт».
Сталин: «Почему Вы так упрямо отстаиваете свою позицию? Очевидно, вы не полностью понимаете политическую значимость немедленного военного наступления на Будапешт».
Малиновский: «Я осознаю, какое большое политическое значение имеет взятие Будапешта. И именно по этой причине я прошу пять дней».
Сталин: «Настоящим я приказываю Вам завтра же начать наступление на Будапешт».
Один британский историк ехидно заметил по этому поводу: «В результате Сталин получил свои пять дней, но потерял пять месяцев»…
Главная причина
Однако всё-таки не приступ самодурства у Сталина был основной причиной того, почему Красная армия застряла в Венгрии почти на полгода.
Главная причина этого в том, что для немцев оборона Будапешта и Венгрии была главным приоритетом, а для Сталина — нет. Основной секрет битвы за Будапешт и Венгрию и состоит в ответе на этот вопрос: почему так, почему Гитлер сделал венгерскую столицу «Сталинградом на Дунае»?
И проиграл ли он вообще стратегически битву за Будапешт?
Американцы не позволили британскому фельдмаршалу Бернарду Монтгомери идти на Берлин, чтобы отвлечь на него русских, а самим завладеть ядерным оружием немцев. Фото: imago stock&people /Globallookpress
Почему Сталина притягивал Берлин, совершенно понятно. Захват вражеской столицы всегда считался лучшим доказательством победы в войне. Поэтому взятие Берлина имело огромное политическое и историческое значение — на века вперёд. Тем более что существовала угроза, что враг сознательно сдаст город «союзникам», и вместо войск маршалов Жукова и Конева туда въедут, не запылившись, по автобанам — с имитацией немцами минимального сопротивления — войска британского фельдмаршала Монтгомери. Того самого, который командовал в 1940 году дивизией в Дюнкерке и едва унёс оттуда ноги, бросив всю технику, и был способен в дальнейшем побеждать немцев, только имея 20-кратное преимущество.
Великолепно носивший свой характерный берет «Монти», чьи войска наступали, не встречая сопротивления, на севере Германии, предлагал именно это Верховному главнокомандующему экспедиционными силами союзников в Европе Дуайту Эйзенхауэру. Британский фельдмаршал был, однако, не в курсе, что самые серьёзные вопросы ведения войны решает не этот генерал армии США, а никому не известный скромный американский полковник русского происхождения Борис Паш (Пашковский), курировавший Манхэттенский проект и возглавлявший атомный спецназ «Алсос». Именно у него было предоставленное президентом США право разворачивать американские дивизии туда, куда было нужно для того, чтобы Америка смогла выиграть следующую войну…
Ответ на вопрос, почему Гитлера притягивала Венгрия, сложнее, но и только. Поскольку весь ход военных операций союзных сил в Европе в 1945 году и нелогичное, прямо-таки идиотское, на первый взгляд, поведение Гитлера в случае с Венгрией, а также Чехией, которую немцы обороняли до последнего дня войны более основательно, чем Берлин, — звенья одной цепи. Каким бы диким это кому-то ни показалось, но западные «союзники» СССР и немцы, как свидетельствует объективный анализ происходившего, действовали после Арденн уже заодно. И они думали не столько о том, как завершить Вторую мировую войну, а как коллективному Западу победить СССР в Третьей, которая должна была быть атомной.
Что осталось за кадром?
Поэтому американцы нацелились не на Берлин (и не позволили Монтгомери взять его), а на те районы Германии и Чехии, особенно отходившие в советскую и французскую зоны оккупации, где у немцев существовало производство атомного оружия. Его появление у нацистов в конце войны и американская охота за ним — вот что объясняет многие её необъяснимые страницы. Отвлечь СССР на Берлин, а самим захватить готовые ядерные бомбы, их атомную начинку, технологии, оборудование и первоклассных немецких специалистов в свои руки. Производство ядерного оружия, чем занимались в условиях строжайшей секретности структуры СС, было налажено у гитлеровцев в конце войны в основном в трёх районах — в Южной Германии, Западной Чехии и Тюрингии. Венгрия и Чехия — это кратчайший путь к ним с востока.
Борис Пашковский. Этот полковник мог приказывать генералу армии и главнокомандующему западных союзников в Европе Дуайту Эйзенхауэру. Фото: imago stock&people /Globallookpress
Гитлер потому так и негодовал в связи с поражениями своих войск в Венгрии, что боялся: заключённая его окружением тайная сделка с западными союзниками (в обмен в том числе и на личную безопасность) о передаче им оружия будущего сорвётся, и Красная армия первой войдёт в районы его производства, и тогда оно достанется русским.
Это-то и было на самом деле основной причиной того, почему главный фронт для Гитлера в тот момент был не на Висле и не на Одере, почему именно в Венгрии действовали немецкие «танковые армады», а в Чехии держал оборону самый безжалостный и толковый гитлеровский полководец — убеждённый нацист, генерал-фельдмаршал Фердинанд Шёрнер. Поэтому и подступы к Тюрингии с востока немцы обороняли так фанатично.
Однако всё обошлось. Гитлер, даже разочаровавшись в СС и немцах как в народе после того, как русская пехота разбила его лучшие войска в Венгрии, всё же добился своего. В Западную Чехию и Тюрингию американцы пришли раньше русских. За несколько месяцев их оккупации они вывезли оттуда практически всё. Кое-какую интересную информацию сообщил об этом, в частности, в своей книге «Ракеты и люди» Борис Черток, советский и российский учёный-конструктор, один из ближайших соратников Королёва.
Когда СССР спохватился, там уже почти ничего не осталось. Полковник Паш оказался на высоте. Монтгомери остался «Аламейнским», а не «Берлинским». А невыдержанный на язык лихой американский генерал Джордж Паттон, захвативший вышеуказанные районы, чтобы снять придуманную спецслужбами США немецкую угрозу для американских флангов со стороны не существовавшей в действительности нацистской «Альпийской крепости», и, безусловно, знавший о связанной с этим ракетно-атомной тайне, быстро погиб после завершения войны в результате подозрительной автокатастрофы.
Задержать максимально долго русских в Венгрии для Гитлера означало комфортную жизнь после войны. Фото: imago stock&people /Globallookpress
Подводим итоги
Поэтому приходится признать, что, несмотря на проигрыш Гитлером битвы за Будапешт, невероятные чудеса и примеры мужества и героизма, продемонстрированные в этой операции солдатами, офицерами и генералами Красной армии, фюрер всё же достиг своей стратегической цели — не пустить русских раньше американцев в Западную Чехию и на Юго-Восток Германии. «Дунайский Сталинград» себя оправдал.
Немецкие атомные бомбы, сброшенные американцами на Хиросиму и Нагасаки (своя бомба, испытанная ими перед этим с помощью немецких технологий была ещё не готова к применению в боевых условиях), помогли янки, как и успешное советское наступление в Маньчжурии, которого те уже не желали, заставить японцев капитулировать. На борту своего линкора «Миссури» они поставили точку во Второй мировой войне и стали готовиться к Третьей, которая несколько раз едва не произошла. А Гитлер с кучкой приближённых нацистов и «золотом партии» обосновался в Аргентине. Его не судили в Нюрнберге, даже заочно. В то время как экс-нацисты «второго ряда», сильно не скомпрометировавшие себя при его режиме, стали новой властью в западных оккупационных зонах Германии. Сделка, документальное подтверждение которой появится очень нескоро, как видим, вполне соблюдалась.
Плодами своей победы в той войне, сделавшей США самой могущественной страной мира, американцы пользуются до сих пор. Россия их уже почти растеряла и просто чтит подвиг своего народа, своих дедов и прадедов, сломивших в данном случае на равнинах Венгрии подручными средствами немецкую танковую мощь.
Комментарии (2)