Георгий вицин: «убить можно и любовью, и славой»

От природы Георгий Михайлович Вицин был человеком удивительно скромным, застенчивым чуть ли не до болезненности. «Я рос очень застенчивым ребёнком, – рассказывал он о себе. – И чтобы избавиться от этого комплекса, решил научиться выступать. Пошел в 4-м классе в театральный кружок. Кстати, очень хорошее лечебное средство, об этом даже психолог Владимир Леви писал. Я с ним знаком, он так лечит заик, людей со всякими комплексами – устраивает дома театр, распределяет роли, и они импровизируют. Вот и я вылечился…»

Действительно, на сцене Гоша начал выступать ещё в школьном возрасте, с 12 лет. Родился будущий народный артист СССР 5 (18) апреля 1917 года в Териоки (ныне Зеленогорск в составе Санкт-Петербурга), хотя позднее мать, стремясь устроить сына в оздоровительную школу, сделала его на год «младше», выправив дату рождения на 23 апреля 1918-го. Когда Гоше не было ещё и года, семья переехала в Москву. Мать стала работать билетёршей в Колонном зале Дома союзов, где проходили праздничные мероприятия и концерты, и сын нередко бывал там вместе с ней. 

В 1933-м, окончив московскую школу-семилетку №26, Вицин начал учиться в Театральном училище при Малом театре, однако через некоторое время его оттуда отчислили – за «легкомысленное отношение к учебному процессу». В 1934 году Георгий поступил в Театральное училище при Театре им. Вахтангова, в 1935-м перешёл в студию при Втором МХАТе; с 1936 года до конца 1960-х Вицин -- актёр Театра-студии под руководством Николая Павловича Хмелёва (с 1937-го эта студия влилась в Московский драматический театр им. Ермоловой). Позднее, в 1969 – 2001 гг., Георгий Михайлович будет служить в Театре-студии киноактёра.

Искусством тоже можно бить врага

Когда началась Великая Отечественная, труппу собирались распустить, однако этому резко воспротивился Николай Хмелёв. Он написал письмо Иосифу Сталину – о том, что нельзя закрывать театры в тяжёлое для страны время, ведь искусство тоже помогает бить врага. В итоге театральная труппа была отправлена на гастроли в Махачкалу (именно на гастроли, а не в эвакуацию), причём с личным письмом от Сталина, в котором указывалось, что все государственные учреждения должны оказывать поддержку театру им. Ермоловой.

Позднее Вицин рассказывал, что во время тех гастролей он однажды оказался, что называется, на волосок от смерти: когда труппа переправлялась на барже через Каспий, в небе, внезапно вывалившись из-за облака, появился немецкий самолёт и начал обстреливать баржу. «Все перепугались, – вспоминал Георгий Михайлович, – у команды был какой-то жалкий пулемётик, они успели только пару раз пальнуть. Немец увидел – что-то тут не так, плюнул и улетел. И только потом мы узнали, что буксир, который нас тащил, перевозил взрывчатку».

Между прочим, среди наград, которые в течение творческой жизни получил Георгий Михайлович, есть и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»…

С 1945 года – съёмки в кино 

В кино Георгий Вицин начал сниматься с 1945 года. Известность пришла к актёру уже после фильмов «Запасной игрок» и «Она вас любит!». В 1951-м Георгий Михайлович сыграл роль Николая Васильевича Гоголя в исторической киноленте Григория Козинцева «Белинский», причём сыграл настолько убедительно и сильно (не говоря уже о поразительном, почти мистическом внешнем сходстве с писателем), что вскоре его ещё раз пригласили сняться в роли Гоголя – в фильме Григория Александрова «Композитор Глинка».

В 1957-м началось творческое сотрудничество Георгия Михайловича с молодым режиссёром Леонидом Гайдаем. Результатом стало рождение через некоторое время легендарного трио «антигероев» – Труса (Вицина), Балбеса (Юрия Никулина) и Бывалого (Евгения Моргунова), которые так полюбятся советским кинозрителям. На идею о короткометражном эксцентричном фильме «Пёс Барбос и необычный кросс» Гайдая натолкнул прочитанный фельетон о трёх браконьерах. В итоге был снят фильм, получивший в прокате фантастический успех. Зрителю понравились и умопомрачительные трюки, и темпераментная музыка Никиты Богословского. Новые персонажи мгновенно превратились в героев народного фольклора и бесчисленных анекдотов. 

Спустя несколько месяцев после «Пса Барбоса» на экраны вышла ещё одна короткометражка с участием неотразимой криминальной троицы – «Самогонщики», затем появились новые киношедевры – «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» и «Кавказская пленница». Этот фильм в год выпуска (1967) занял 1-е место в прокате, собрав аудиторию в 76,5 млн зрителей.

Актриса Наталья Варлей, снимавшаяся в «Кавказской пленнице», позднее рассказывала, что Георгий Михайлович «был глубоко начитанным человеком, прекрасным театральным актёром. Он был из другого поколения, с другими ценностями и критериями. Ему не пришло бы в голову торговаться из-за гонорара за роль… А сегодня очень не хватает этой старой, интеллигентной актерской школы».

В 1970-е годы он продолжал много сниматься, по-прежнему считаясь одним из самых популярных советских комиков. В те годы он сыграл лучшие свои кинороли в фильмах Гайдая «Двенадцать стульев», «Не может быть!», в «Джентльменах удачи» Александра Серого. Кроме того, он снялся ещё в большом количестве картин: «Старая, старая сказка», «Опекун», «Табачный капитан», «Земля Санникова», «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» и др. В 1977 году Вицину было присвоено звание Народного артиста РСФСР, через 13 лет – Народного артиста СССР.

«Популярности не ощущаю и не хочу ощущать»

Очень часто Георгию Михайловичу приходилось играть тихих, безобидных пьяниц, нередко ещё и с чертами Иванушки-дурачка. Этот типаж был близок громадному количеству зрителей: на Руси таких людей всегда любили и жалели. Хотя надо сказать, что в реальной жизни актёр не пил, не курил, вёл чрезвычайно здоровый образ жизни, даже увлекался дыхательной гимнастикой йогов. Актёрские компании, посиделки, пышные празднества и творческие встречи в ресторанах Вицин не любил, считая, что «застолье – это самое страшное, что придумало человечество».

О своём складе характера артист говорил так: «Я вообще очень покладистый, терпеливый и неагрессивный. Всегда подставлю другую щёку и драться не буду… Просто потому, что это христианское мудрое правило. Я не взрывной. Нервы могут сдать, но я всё же стараюсь этого не допускать. Температура у меня не такая, чтобы играли страсти. Да я их и боюсь…» 

В славе и известности Вицин совершенно не нуждался, более того – избегал их. «Популярности своей я не ощущаю, – заявлял он. – И не хочу ощущать. Я всегда хотел, чтобы меня оставили в покое, чтобы я не привлекал внимания других к себе. Чего мозолить глаза народу?! Хотите мой афоризм: прожить надо незаметно. Ну не в том, конечно, смысле, что бежать от людей, но каждый должен заниматься любимым делом, и мешать ему в этом не следует». Он любил повторять: «Убить можно и любовью, и славой». 
Его дочь Наталья Георгиевна, художник-график, окончившая Суриковский институт, была убеждена, что Георгию Михайловичу «по натуре больше подходила его первая профессия – художника, скульптора, наблюдающего, созерцающего. Рисовал он везде – в поездках, между действиями в спектаклях, между съёмочными часами».

«Личная жизнь не должна быть на всеобщем обозрении»

Только-только начав работать в Театре-студии Николая Хмелёва, 18-летний Вицин всерьёз влюбился в жену своего руководителя, актрису Надежду Васильевну (Дину) Тополеву. Она была на 16 лет старше Вицина, но, тем не менее, ответила ему взаимностью и ушла от мужа. Как ни парадоксально, отношения между Хмелёвым и Вициным после этого нисколько не изменились. 

А спустя годы Георгий встретил Тамару Фёдоровну Мичурину, племянницу знаменитого селекционера Мичурина. Даже расставшись с Диной и женившись на Тамаре, он продолжал заботиться о первой жене, покупать для неё продукты и лекарства. И Тамара Фёдоровна поддерживала мужа в его заботе о первой жене – потому что считала такое поведение по-человечески правильным. А вообще Вицин считал, что «личная жизнь не должна быть на всеобщем обозрении».

«Такое время не нужно было Вицину»

1990-е годы, их общий дух и атмосфера категорически не нравились Георгию Михайловичу, он не смог и не захотел приспосабливаться под это время, «врастать» в него. В последние годы жизни он часто болел. Спасала его обязанность, которую он сам себе придумал: «Я должен идти кормить голубей». Артист ежедневно заставлял себя встать с постели и выйти на улицу, чтобы подкармливать птиц, окрестных кошек и собак. К врачам не обращался принципиально. На удручающие проявления возраста реагировал со спокойным сарказмом: «Зачем ставить протезы? Если пора сжигать мосты, то не нужно менять их на пластмассовые».

«Он не понадобился времени, – с сожалением подытоживал актёр Леонид Куравлёв. – Он его сам отверг, отринул. Такое время не нужно было Вицину с его философией, с его скромностью, с его умением боготворить самые основы человеческой морали и души, по которым надо жить дальше, и оформлены они десятью заповедями Христа. Вот он жил по законам Иисуса Христа». 

Свою квартиру в центре Москвы Георгий Михайлович отдал дочери, а сам перебрался в непритязательную «хрущёвку» в Староконюшенном переулке. Старался не давать интервью, избегал встреч с журналистами. И, конечно, проблем со здоровьем, как и у всякого человека в солидном возрасте, у него хватало.

«У Вицина это получалось великолепно»

В начале сентября 2001-го Вицин участвовал в концерте, проходившем в московском Театре киноактёра. После концерта у Георгия Михайловича «прихватило сердце». Вызвали «скорую», она отвезла актёра в 19-ю городскую больницу, в реанимацию. На следующий день Вицин почувствовал себя лучше, и через некоторое время дочь забрала его домой. Однако вскоре последовал очередной сердечный приступ. 10 октября артиста снова поместили в больницу. Через неделю его состояние резко ухудшилось, и 22 октября, около 16 часов 30 минут, он скончался. 

Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, сказал о Георгии Михайловиче чрезвычайно точные, взвешенные, верные слова: «Ушел из жизни человек очень добрый и скромный, неординарная личность и блистательный комедийный актер». Сам Юрий Мефодьевич был убеждён, что имя Вицина стоит на одном уровне с именами лучших острохарактерных комиков мира, – возможно, и выше многих из них. «Смешить людей – дело самое трудное, – говорил он, – это знает каждый артист, и у Вицина это получалось великолепно».

Заглавное фото: Георгий Вицин